Республика мастеровых

2.96K
Автор:
А. Коровин
Республика мастеровых

Клич атамана Чиры

Белым зимним саваном окутана за­водская Каменская слобода. Мертвую тишину рождественской ночи изредка нарушают звуки била. Да острые языки пламени над обеими домнами казенного орудийного завода рассекают жуткую темь яркими сполохами. Притихли все заводские «концы»: «Бараба», «Наземки», «Калуха»,«Вороняцкая гора». Только в одной покосившейся избенке, что выставила свои ребра на изломан­ную зигзагами улочку «Наземки», через узкре, закрытое бычьим пузырём, окно еле-еле мигает светлое пятно.

В эту избенку камёнского Мастерово­го Евтифея Пирогова набилось столько слобожан, что сальный огарок часто гас от духоты. Бородатые мастеровыеобливаясь потом, жадно слушали челове­ка с клейменым лбом — атамана Чиру, внятно читавшёго манифест «его импе­раторского величества».

Сегодня, 10 января 1774 года, ему удалось в вечерних сумерках незамет­но пройти сквозь кордоны охраны и попасть к другу детства Евтифею Пиро­гову.

И только замер голос Чиры, как ста­ло шумно. Заговорили все одновремен­но:

Радость-то какая! Волюшку дож­дались.

— Сход надо созывать, — резонно советовал кто-то. — Весь завод поднимете. Народ-то, как щепка сухая, высеки искру кресалом—огнем все вспых­нет.

— Братушки, надо докумекать, как воинскую команду нам одолеть, осторожничал тощего вида кузнец, в груди которого непрерывно что-то скрипело и издавало стон.

— В порошок сотрем. — горячился молодой пушкарь.

—Я это усмотрел, ответил Чира.— В лесу, у Трех пещер, мой отряд стоит. Если вы согласны, ударим по солдатам.

На том и порешили каменские масте­ровые.

Изображение

… Предутренняя рань. Черное покрьквало ночи переходило в синие тона. И вдруг гул колоколов всполошил жителей слободы. Захлопали калитки у до­мов: все спешили узнать причину тре­воги. С завода прибежали работавшие ночью доменные мастеровые. Они тоже побросали работу и растворились в тол­пе на площади перёд конторой завода.

— Посланники батюшки царя! —мол­нией неслась весть на слободе.

—Где они? — вопрошали бежавшие.

—У Трёх пещер!

Все, кто мог ходить, валом двинулись к пещере. Встретивший их атаман Чира зычным голосом кидал в толпу корот­кие слова.

—Слушайте царскую волю. Отныне вы свободные.

Многоголосое радостное «ура» огласило окрестности. Каменцы пригласили отряд атамана в завод. Возбужденная толпа мастеровых ворвалась в контору завода: ломали шкафы, из них летели документы. Охапками тащили в костер на площадь заводские долговые книги, прочие документы и бумаги.

—Не догадались за управителем Сте­пановым досмотреть, — говорили масте­ровые атаману. — Удрал, подлец! По­чуяла кошка, чьё мясо съела.

А как быть с заводом, — спросил Евтифей Пирогов своего- друга атамана Чиру.

— Царь-батюшка ждет от вас пушек и припасу ядер.

—Послужим батюшке-царю! — друж­но прогорланила толпа.

Изображение

И действительно, никогда каменцы не трудились с такой охотой. И вскоре тор­жественно отправили в армию Е. И. Пу­гачева 200 пудов ядер и десять пушек. Да ещё каких!

Но мало-помалу замирала жизнь за­вода: перестали крутиться водяные колёса, исчезло пламя над домнами, заглох звон железа в кузнице. Сами мастеро­вые, взяв алебарды и фузеи, вышли на­встречу врагу.

В предгрозье

В первой декаде января 1774 года вос­станием были уже охвачены Белоярская слобода, село Тыгиш на Сибирском тракте, села Камышлово, Златогорово, Рубриково, Кисловское, Колчедан, Пироговское, Клевакинское, Багарякская сло­бода. Местные отряды этих сел подчи­нились головному атаману Самсону Максимову, смелому, настойчивому и смекалистому вожаку. Свою «главную походную станичную избу» Максимов ос­новал в Багарякской слободе. Кстати, в деревне Богатенковой до сих пор жива фамилия Максимовых, некогда мастеро­вых Каменского завода. Не потомки ли того пугачевского атамана Семена Мак­симова?

Восставшие перехватили все дороги в Екатеринбург, где располагалось горное уральское начальство. Екатеринбург ока­зался в кольце восставших слобод и де­ревень. Профессор Мартынов писал: «Брожение захватило и заводы, находя­щие далеко от Екатеринбурга. Заколе­бались заводские слободы… Восстание перекинулось на Каменский и Нязе-Петровский заводы и на слободы Багарякскую, Щелкунскую и другие..., крестья­не отказывались возить хлеб и сено в Екатеринбург. Цены на предметы пер­вой необходимости в городе резко воз­росли».

Вожаки отрядов выдвигались из мас­сы восставших. Дореволюционный историк крестьянства Семеновский приводит небезынтересный факт. Дьячок села Красной горки (ныне Монастырское, что на противоположной стороне реки Исети против УАЗа) Иван Кузьмич сочинял и распространял среди крестьян Колчеданской слободы и работных Каменско­го завода подложный манифест. Делал это он oт имени Екатерины и повеле­вал: «Которые в прежние годы отданы были во владение собственные его импе­раторского величества крестьяне архиреям и монастырям и которые подписа­ны под заводы… для работ, таковым отнюдь в оных заводах не работать и от тех заводов отменить… и быть по-преж­нему ясачными (т. е. только вносить в казну налоги. А. К.). Все это будоражило крестьян Красной горки, которые были собственностью Долматовского монастыря, и жителей, деревень, приписанных к Каменскому за­воду.

От Кыштыма, Каслей, Каменска дорога на запад через Сысерть и Екатеринбург была в руках правительствен­ных, войск. Чтобы этот участок обойти стороной, восставшие проложили новую дорогу от села Щелкун по направлению к селу Полднёвскому мимо большого Сысертского озера. Строилась она в раз­гар восстания. Примечательно то, что восставшие проложили через Окунькульское болото мост на деревянных сваях. До сего времени эту дорогу, интересное, техническое сооружение народа, назы­вают «Казачьим мостом». Замыкался он на западном берегу болота своеобраз­ным бастионам; стены которого были выложены из гранитных плит. Развали­ны бастиона заметны и сейчас.

10 января 1774 года и Каменский за­вод оказался в руках восставшего народа. Вокруг него же возникла своеоб­разная «республика мастеровых и при­писных крестьян». Их агитаторы ходили из села в село, распространяя содержа­ние «прелестных писем Петра Федорови­ча». В эту республику входили Белояр­ская волость с населением 3500 душ, Камышевская — 2300 жителей, Колчедансекая — 1353 души, Багарякская — 1350, да в самом Каменском заводе и его слободе жило мастеровых 423 души и 429 женщин. В пышминско-тыгишских деревнях примкнуло к восставшим око­ло 2000 жителей. Свои действия восстав­шие согласовывали между собою через доверенных лиц. И в трудную минуту шли на выручку один другому отряды атаманов.

Сама дислокация отрядов ярко пока­зывает, что Каменский завод был окружен оборонительными точками по продуманному плану. С юга, в Багаряке, рас­положились основные силы атамана Самсона Максимова, на севере, в селе Тыгиш по Сибирскому тракту, отряд Воробьёва. С запада завод прикрывался сильным щитом из отрядов в селах Кисловском, Клевакинском, Златогоровой, Камышевском, Белоярской слободе и де­ревне Гагарка, а с востока —отрядами в Колчеданской крепости и деревней Окуловой. Работные завода и приписное крестьянство готовило царским сол­датам решительный бой.

В народной памяти

На краю земель Белоярской слободы, ближе к Екатеринбургу, в 50 верстах, в лесах и болотах на безымянной речке, правом притоке Пышмы, затерялась деревушка Гагарка. Жили в ней приписные Березовских золотоприисков. Услыхав весть о Мужицком царе, гагарские мужики побросали работу и лесами ушли домой. Вскоре для расправы с непокорными прибыла рудничная воин­ская команда. Гагарцы на помощь кли­кнули белоярскмх мужиков, и на боло­тистых топких берегах речушки произо­шло короткое столкновение. Через реч­ку в солдат полетели поленья, дрова, стяжки. Солдаты отступили.

В 1943 году известный уральский фольклорист и краевед Владимир Павлович Бирюков записал со слов урожен­ца Гагарки Георгия Михайловича Ду­говых семейное предание. «Есть деревня Гагарка в Белоярском районе. Я ро­дом оттуда. У нас там был один чело­век, прозвищем «Миша-царь». А почему его так звали?

Пугачевцы шли на Березовский завод. Дошли до Гагарки и остановились тут, дальше нельзя было идти — болота, Пугачева Миша приютил у себя. Тут у нас небольшая речка есть. Пугачёвцы на одном берегу, а солдаты на другом стояли. Только постояли друг против друга, дубинками друг в друга покидались, а в битву не вступили и отошли. Это я от стариков слышал, да против нас в Гагарке жила Семеновна, «царевна» — потомок «Миши-царя» «— от неё слышал также».

Легенда выросла из факта. Борьбу та­тарских мужиков возглавлял Михаил Упоров. Безымянную речушку с тех пор, как произошло столкновение воинской команды с непослушными гагарцами,- прозвали Пушкарихой. За лесными болотами, в которые крестьяне загнали солдат, сохранилось название «Котлы». Внучка же татарского атамана восставших, Семеновна, умерла в 80-х годах прошлого века.

И посейчас гагарские старички шу­тят:

— Речку нашу курица вброд перей­дет. А, поди ж ты, Пушкарихой завётся с тех пор, как Емельяна Ивановича Пугачева ребятушки катькиных солдат на ней отколошматили.

Первые сражения

Командующий царскими войсками Си­бирской линии генерал де-Калонг вынужден был признать, что вся местность по Исети в руках восставшего народа. В Петербург мчались гонцы, неся нe­приятные вести. Там принимались срочные меры.

16 февраля 1774 года в Екатеринбург прибыл полк подполковника Лазарева. В последующие дни прибыли новыё пополнения. Управляющий горной канцелярией полковник Бибиков вздохнул об­легчено. В Екатеринбурге в ту пору собрались многие сбежавшие управители и хозяева заводов. Все они ждали помощи от Бибикова. А что он сделает? Его план на создание отрядов из заводских служащих и мастеровых «для осторожности от злодейских партии» провалился.Бибиков ждал еще полк, майора Фишера, который уже не раз «честно служил» при подавлении волне­ний на уральских заводах.

И вот горное начальство решило действовать: 16 февраля1774 года из Екатеринбурга на Каменский завод для расправы с народом двинулись два отряда по сто солдат в каждом, хорошо воopуженныe. По шадринской дороге, выступил отряд подпоручика Озерова. В предутреннюю рань уходили они подбарабанный бой. Провожалих сам начальник горной канцелярии.

Двое суток маршём двигался отряд. Прошли Косулино, Большие Брусяны, Логиновскоё, но на пути словно все вымерло. В этих селениях встречались лишь старики да детишки. Только собаки, тревожили деревенскую тишину при виде солдат.

Вот и Златогорово видать. Солдаты, хотя и усталые, шли бодро. Первые страхи прошли: их никто еще не трево­жил. Появилась надежда — разбежа­лись и попрятались мужики. Несмотря на полуденную пору прокричал петух.В тот же миг загромыхали пищали, ударила пушка. Это крестьяне били из засад. Завязался бой. Отряд занял обо­рону по всем правилам, но время шло, и Озерову стало ясно; вперед, к Камен­скому заводу, не пробиться.

На закате солнца перед взором сол­дат со всех сторон поднялась тысячная толпа мужиков. В их руках были косы, дубины, топоры. Но их бег в сторону солдат был страшен. Дрогнули ряды озеровского отряда. Численное превосходство крестьян сломило солдат, бросившихся наутек. Озерову лишь удалось направить солдат в сторону Белоярки, так как дозор сообщил, что дорога к Екатеринбургу у Пьяного бора пе­рекрыта крестьянами. Отряд оказался в ловушке. Оставалось идти вброд по глубокому снегу в сторону Белоярской слободы. Озеров надеялся что им может придти на выручку отряд поручика Костина, с которым они шли до Косулино.

Поручику Костину с отрядом стави­лась задача разгромить «воров» в Белоярской слободе. А если их там много, то, не показываясь, обойти слободу с юга и по речке Белой двигаться в Каменский завод на помощь Озерову.И действительно, в урочище «Падун» озёровцы увидели костры, послали разведку. Вскоре от костров им приветли­во кричали

--Свои! Ждем на огонек!

Поручик Костин, убедившись, что в Белоярской слободе стоит крепкий заслон решил, как наказывали, вывигать­ся дальше. Но по бездорожью отряд заплутался. Прихваченный проводник или хитрил, или не знал дороги.

Наутро оба отряда двинулись по бе­регу Белой, медленно бредя по глубокому снегу. Двигались осторожно. На­бредя на деревушку Елинскую (ныне Белоносово), измерзшиеся, злые, солдаты устроили порку населения. Пороли старого и малого. Мужиков в Елинской не оказалось. А где они, никто не знал. Отдохнув, солдаты пошли к селу Клевакинскому.

Копыринские находки

Черноземное поле по левобережью ре­чки Белой между деревнями Гусевой и Копыриной, ныне Каменского района, нет-нет, да приоткроет завесу в прошлое. Старики рассказывали, когда эту степь распахивали, то в торфяных «ок­нах» сохами выковыривали литые ядра.

В 1935 году такое ядро попало нам. Трактор-колесник натужно тя­нул плуг. И вдруг из-под лемеха вывернулось что-то шарикоподобное. Тракторист крикнул:

—Посмотри-ка, что там попало?

—Какой-то чугунный шар, —- ответил я, подбрасывая в руках приличной тяжести ядро. Вечером дед, знаток ста­рины, разъяснил:

—Это ядра пугачевские. Там же бой был.

В 1948 году ученики Клевакинской школы на этом же поле в момент весенней пахоты нашли еще несколько ядер. Одно время они хранились в школьном краеведческом уголке.

...20 февраля 1774 года в степи между деревушками Патево (ныне Гусево) и Копырино карателей Озерова и Костина вновь встретил заслон клевакинских крестьян. В кустарнике у речки Белой спрятались пушкари с лёгкими пушками без колес, прикованными к дровням. Клевакинцам их дали каменские мастеровые с наказом не пропускать «катькиных солдат».

Изображение

Бой был короткий, но горячий. Клевакинцы палили из пищалей, стреляли из пушек. Не ожидавшие засады солда­ты растерялись. Отступили к Патово, но видя, что окружают, они постыдно бежали.

Новая удача крестьян воодушевила их. Вести о победе под Златогорово и Копырино разносились во все слободы. Мужики поняли, что не так страшен черт, как его малюют. И стройные ряды выдрессированных солдат можно разбить, если навалиться скопом. Подо­брав убитых, своих и чужих, отслужи­ли молебен в клевакинской церквушке. В Каменский завод сразу же послё боя ускакал нарочный с радостной вестью.

Следующая неделя прошла спокойно. Никто не тревожил крестьян, и у них ослабла бдительность.

А в это время, под колокольный звон из Екатеринбурга 25 февраля двинулся полк секунд-майора Фишера, в задачу которого входило любой ценойочистить от пугачевцев Каменский завод. Горной канцелярии хорошо было известно, что на заводе хранилось немало запасов готовых пушек и боеприпасов кроме то­го, каменские пушкари выполняли осо­бо секретный заказ: приступили к выпуску быстрострельных мортир. И это: новое усовершенствованное орудие мо­гло попасть в руки Пугачева.

Посылая полк Фишера, начальство на­деялось вернуть гнездо оружейного про­изводства.

В Каменском заводе

Завод не работал. Часть провианта, хранившегося в заводских амбарах, мастеровые решением схода поделили ме­жду жителями Каменской слободы. Часть же шла на питание отрядов, что возникли в заводе, и ближайших слободах. Самсон Максимов, часто наезжая в завод, поддерживал образцовый поря­док. Он приглядывал как пустить завод, где достать руды. Часть работ­ных вернулись наЗакаменный и Токаревский рудники. К заводу потянулись подводы с коробами угля. Измоденовцы, грязновцы, крестьяне Ряпосово- заводские углежоги — откликнулись на призыв Максимова.

Он же разрешил крестьянам рубить лес для поправки домишек на всей oгромной, в 608 тысяч десятин, лесной даче.

К концу февраля около Каменского завода сосредоточилась трехтысячная армия восставших. Чтобы лучше маневрировать, Самсон Максимов сохранил подчинение местным атаманам, на себя лишь взял общее руководство ими, координацию их действий, Максимов понимал, что против них обрушатся огром­ные силы. Он послал гонцов к извест­ному герою пугачевского Урала атама­ну Ивану Наумовичу Белобородову, пришедшему в те дни в Касли.

Под стенами Долматова монастыря шло сражение. Но восставшие не могли сломить оборону сторонников Екатери­ны II, засевших в монастыре. Дозоры же сообщали, что к Долматову шел корпус де-Калонга.

Но прорыв произошел со стороны Екатеринбурга. Секунд-майор Фишер в жестоких боях, применяя артиллерию, сломил заслоны восставших в Белоярской слободе, а затем в деревне Златогорово и селе Кисловском. Мужики или собирались огромными толпами и вели бой, или внезапно исчезали по домам. Это ослабило оборону Каменского заво­да.

Фишеровский полк маршем двигался к заводу. Около Чирьего лога в имени которого народ сохранил память об атамане Чире, полку Фишера трехтысяч­ная армия восставших не оказала должного сопротивления, отошла к деревне Броды. По сравнению с регулярным полком, крестьянская армия оказалась слабой. Наиболее боеспособным был от­ряд есаула Каменской слободы Ефима Янина, созданный из каменских масте­ровых.

Полк Фишера стал преследовать ухо­дивших к Бродам. Снова вспыхнул бой. Пугачевцы дрались храбро. Сражение шло и на льду Исети. Против солдат­ских ружей восставшие дрались косами, оглоблями от саней, топорами и ви­лами. Пугачевцы погибали, но не ухо­дили с поля боя. Самого Фишера уда­рили по голове кистенем, он упал без памяти. Командование полком принял капитан А. Порецкий.

К вечеру Фишер приказал отвести полк в Каменский завод на отдых. А пугачевцы огромной массой двинулись к деревне Рыбниково, что у озера Сунгуль. Сразу же стали укреплять позиции. По приказу Максимова к Рыбниково были доставлены пушки из Багарякской слободы: часть орудий восстав­шие вынуждены были побросать у Чирьего лога, и они попали в руки Фи­шера.

… К удивлению секунд-майора завод стоял целехонек. Два месяца его хозяевами были сами работные и мастеро­вые. Но ничего не разграбили. Фишеру доложили:

— В домнах «козлов» нет («козел»— застывший в домне чугун). Провиантские амбары почти пустые. Все поедено. Поймали десяток злодейских воров. Что прикажете с ними делать?

— Повесить! — злобно прокрича Фишер.

А в заводской слободе стоял стон и плач. Солдаты ходили из дома в дом, тащили все, что понравится. Били ста­риков, детей и женщин. На заводской площади, несмотря на ночь, капитан Порецкий порол тех, кто казался подозрительным.

Так 3 марта 1774 года пал Камен­ский завод — крепкая опора восставше­го крестьянства. Но торжествовать май­ору Фишеру было еще рано.

У озера Сунгуль

Пугачевский полковник Иван Наумо­вич Белобородов, извещенный Ефимом Яниным о событиях в Каменском заво­де, спешно вел из Багарякскрй слободы тысячное войско. По изъеденной мартовской оттепелью дороге, то и дело навстречу Белобородову летели дозорные, Они докладывали:

— Вечорась Каменский зарод занял полк секунд-майора Фишера. Атаман Самсон Максимов отошел к Рыбниковой и ждет вас с нетерпением.

… Утро четвертого марта 1774 года только еще начиналось. Бледнорозовая заря уступала место дневному свету. Погода стояла теплая. Чувствовалось полное дыхание весны. По рыбниковским полям к берегу большого озера Сунгуля рыскали верховые. Они следи­ли и докладывали о противнике, его приготовлениях.

И вот со стороны Каменского завода с щербаковских низин показались строй­ные ряды вымуштрованных солдат, иду­щих под трескучие звуки барабанов. Впереди полка гарцевал на скакуне ка­питан А. Порецкий. Фишер ехал позади полка, отлежавшись в Каменске после полученного удара. Трубачи сыграли сигнал атаки. Порецкий взмахнул саб­лей и что-то прокричал.

Приумолкшие отряды Белобородова и С. Максимова тоже издали многоголосый клич. А солдаты шли и шли.

— Ребятушки! Вперед, на супостатов, — скомандовал Белобородов. Крестьян­ская разнозипунная масса кинулась на встречу солдатам. Бежали с рогатками, топорами и дубинами, высоко подняв их над головой. Бегущих было так мно­го, что степь потемнела от домотканных зипунов и полушубков.

Шеренги солдат остановились. Вот первая шеренга дала залп и стала на колени. В это время открыла огонь вторая шеренга. Пороховой дым курил­ся над полем боя. Валились убитые. Загремели пушки. Их ядра косили тех и других.

Пушкари! — кричали пугачевцы.— Бейте крепче!

Вот у крестьянских пушек появился седовласый, щуплый, сильно прихрамывающий человек. Белобородов уже ус­пел в тыл врага тайно послать отряд в 500 человек.

— Иван Наумович! — шумели обра­дованно пушкари.

Белобородов весело произнес:

— А ну, братцы! Дайте старому кап­ралу свою удаль показать.

И словно произошло чудо. Пушки пу­гачевцев рявкнули одновременно, нанося огромные потери в солдатских ря­дах, которые сразу как бы надломились.

Ликующие возгласы пугачёвцев стали еще громче. А солдатские ряды дрогнули и хлынули волной назад, к Камен­скому заводу. Это еще больше вооду­шевило пугачевцев.

Ставьте быстрее пушки на сани,— скомандовал Белобородов, усаживаясь в седло.

Часа через три двухтысячная армия крестьянских зипунов разлилась вокруг Каменского завода. Но занять завод не удалось. Хотя в бой была введена вся артиллерия восставших.

Падение республики

Всю ночь на 5 марта в Каменском заводе шла лихорадочная работа. И. Н. Белобородов и С. Максимов, Е. Янин, Матвеев сумели воодушевить и организовать уже уставших крестьян. Выделенный ими отряд есаула Янина за ночь сумел обнести Каменский завод засекой и снежным валом в полторы сажени высотой. Были поставлены рогатки, построены большие туры, набитые льдом. По линии расставлены, пушки и пикеты крестьян. Три сотни пуга­чевцев зорко охраняли ледяной вал из хвои и снега.

—За такой.«циркумваляцией» сам черт нестрашен,-- шутили они.

6 марта Белобородов получил изве­стие о тяжёлом положении его армии, с которой он пришел под Касли. Его про­сили срочно вернуться. С пятью каза­ками И. Н. Белобородов ускакал под Касли. Штурм Каменского завода лег на плечи Самсона Максимова и Матвеева.

Трое суток держали в осаде завод пугачевцы. Для них день ото дня обстановка складывалась тяжелее. 1 марта атаманы Ражёв и Нестеров, есаул Та­раканов сняли осаду Долматова мона­стыря. Этим открылась дорога корпусу генерала де-Калонга, который поспешил на выручку секунд-майору Фишеру.

У восставших каменцев окончательно иссякли запасы провианта. Почти двухтысячной армии Максимова и населе­нию нечем было питаться. Уныние стало охватывать людей. Общий штурм за­вода вечером 5 марта вновь не принёс победы. 6 марта была ещё одна по­пытка штурма.

Секунд-майор Фишёр, позорно бежав­ший 4 марта, оправился от испуга и собрал свой полк. Применяя обходной маневр он повел наступление на Каменские укрепления пугачевцев.

Утром 8 марта С. Максимов начинает отвод своей армии от Каменского завода, понимая, что его не удержть. Около полудня пугачевцев на тех же рыбниковских полях догнали царские солдаты. Вновь вспыхнул кровавый бой — второе, решающее сражение, Казалось, что армия С. Максимова и Матвеева вот- вот опять одержит верх. Но в критиче­скую минуту к Фишеру прибыл оставленный в засаде отряд капитана Порецкого. Натиск свежих сил решил исход боя и судьбу двухмесячной воли Камен­ских мастеровых и приписных крестьян.

Армия Максимова растаяла как дым, разбежалась по низинам, ушла в тыгишские леса, а большая часть — в сторону речки Багаряк. Позднее часть её вли­лась в армию Белобородова. Осталь­ные попали в руки палачей. В селах и деревнях началась кровавая расправа с участниками восстания и их семьями.

Так выглядит яркая страница в исто­рии старейшего на Урале Каменского завода — первенца уральской метал­лургии, в период наибольшего подъема крестьянской войны под руководством славного сына народа — Емельяна Ивановича Пугачева, потрясшего основы монархии.

Свидетели прошлого

Как-то встретились мы с самым старейшим жителем поселка Белояр­ского Петром Максимовичем Чащиным, 85-летним крепышом.

— О пугачевцах, говоришь? Как же не слыхал! Пойдем-ка, я тебе бастионы ихние покажу.

И вот мы стоим на кромке асфальти­рованной ленты Сибирского тракта, резко повернувшей с улицы Ленина в Бе­лоярском на север к Асбесту.

—Видишь эти копани перёд конто­рою горотдела? Тут вот и был бастионпугачевцев, где они дрались с царицыными солдатами. Больше 200 лет прошло с тех пор, а народ эту памятку на земле хра­нит. Мощные трактора тут ходят, а ямы не засыпают, как память о прапрадедах наших.

По рыбниковскому полю водил меня любитель старины красный партизан Лев Завьялов.

—За семидесятилетнюю жизнь я с этого поля около десятка находок ви­дел. Пушечки да алебарды, а то и ки­стени попадались. Постой-ка, кажись, в бане у меня, в Каменке, есть для тебя, для жара пугачевскую пушку сунул.

Камышловский старожил Бочкарев рассказал:

—Долго у нас около церкви пушка стояла. Старая-престарая. При Пугачеве из неё у Татарского брода по катерини­ным солдатам стреляли наши мужики. Потом на нее попы эпитимию наложи­ли. Наши партизаны ее в гражданскую войну тоже приспособляли, но пришлись гдё-то бросить. Совсем стара стала.

В деревне Ялуниной старички гордо заявляют:

— Наша-то Ялунина от пугачевцев пошла. Первые ее посланцы — Разуевы да Воробьевы в Тыгише у Пугачева сражались. А потом ушли от наказания властями в лесную урему и срубили первые избы, откель и пошла Ялунина.

В селе Сосновском Каменского района даже документы о первопоселенцах не признают.

—Нет! Сюда выселены были пуга­чевцы Ершовы, Дубровины, Чернышевы да Вохменцовы. За верную службу Емельяну Ивановичу Пугачеву Екатери­на их и поселила сюда, где болота да основная непроходимая тайга была.

Так бытует в народе и его памяти од­на из ярких страниц борьбы уральского крестьянина и мастерового против кре­постного ярма.

Нет записей
|

При использовании материалов сайта history-kamensk.ru обязательно наличие активной ссылки открытой для поисковых систем. Некоторые публикации сайта history-kamensk.ru могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 18 лет.

Я принимаю условия «Пользовательского соглашения» и даю своё согласие на обработку Администрацией сайта «Каменск-Уральский. Страницы Истории» персональных данных и cookies.