Каменский чугуноплавильный и железоделательный завод в XVIII-XIX вв. Первая продукция.

2.47K
Автор:
Е.Ю. Рукосуев
Каменский чугуноплавильный и железоделательный завод в XVIII-XIX вв. Первая продукция.

Северная война 1700-1721 гг. требовала огромного количества металла. Поэтому из пер­вого каменского чугуна в декабре 1701г. отлили 3 пушки и 2 мортиры, по санному пути их отправили в Москву. Весной 1702 г. Приказ артиллерии, которым руководил А. А. Виниус, при­слал чертежи орудий 3-, б- и 8-фунтовых калибров. В 1702 г. на заводе было отлито 182 пуш­ки, в 1703 г. — 572, в 1704 г. — 65, в 1705 — 35 орудий, возмещая с каждым годом сокращение числа орудий возрастающей массой необходимых к ним ядер, бомб и гранат.

Военная продукция Каменского завода за 1702-1705 гг.

Орудия, шт.

Вес снаряда(ядра), фунт

Вес орудия, пуд

Пушки:

  

514

3

20

57

б

46

78

8

61

85

12

104

13

18

153

8

24

185

Всего 755

  

Мортиры 54

До 2 пудов

До 50

Гаубицы 43

До 2 пудов

14

Источник: Струмилин С. Г. Указ. соч. С. 126.

Всего на Каменском заводе в этот период было отлито, включая 2 медные двухфунтовые пуш­ки, 854 орудия общим весом 38 235 пудов, снарядов к ним (ядер, бомб, гранат) — 4325 пудов. В следующие четыре года, до 1709 г., было отлито еще 23 319 артиллерийских снарядов.

Каменский завод был задуман не только как пушечный, но и как оружейный. С этой целью в феврале 1701 г. сюда был направлен суздальский оружейник Н. Пиленок с 49 подмастерья­ми для производства 5-6 тыс. фузей в год. Н. Пиленок отправил с первым каменским обозом 6 ружей и б мушкетов. Однако в дальнейшем было решено строить особый оружейный завод на реке Ремзянке, в 10 верстах от Тобольска. Поэтому Каменский завод, снабжая его железом, сосредоточился главным образом на производстве пушек.

Изображение

Доставлять их в Москву было нелегким делом. В 1703 г. в верховьях реки Чусовой, рядом с селением Уткинская слобода, была построена Уткинская пристань. Строилась она одновремен­но с первыми уральскими заводами — Каменским, Невьянским и Уктусским. При пристани имелись кузница для ковки новых и починки старых инструментов, амбары для хранения различ­ных припасов, в том числе привозимых с заводов железа, пушек и снарядов, отдельный амбар с погребом для хранения пороха.

Весной 1703 г. тобольский воевода М. Я. Черкасский начал готовить первый караван с про­дукцией Каменского завода. В начале марта на Уткинскую пристань на реке Чусовой были отправлены начальник будущего каравана С. Резанов и служилый человек И. Станикеев, кото­рым было поручено построить суда-дощаники. Караван должны были обслуживать 400 то­больских крестьян в счет повинности.

Для отправки первого каравана в 1703 г. были построены небольшие по размеру лодки-дощаники — 7 х 2 сажени. В каждую нагружали по 300 пудов (4,9 т). 27 апреля 1703 г., как только сошел лед, по большой воде от пристани отошел первый «железный караван», возглав­ляемый тобольским сыном боярским Семеном Резановым. На 42 дощаниках был отправлен значительный груз: 323 пушки, 12 мортир, 15 гаубиц и 1110 пудов железа, который двигался по рекам Чусовой, Каме, Волге, Оке и Москве-реке. В июле караван подошел к Кремлю. Вот как описывала это событие первая русская газета «Ведомости»: «Ныне июля в 18 день привезли к Москве из Сибири в сороке дву стругах триста двадцать три пушки великих, двенадцать мартиров, 15 гаубиц, да с теми же пушками привезено железа, стали и укладу немалое число и еще ожидаем другого каравана вскоре, а в Сибири велми умножится железной завод, и такова доб­рого железа в свейской земле нет». Прием орудий на Пушечном дворе завершился 27 авгус­та. Всего же в 1703 г. на Каменском заводе было отлито 522 орудия.

В октябре 1703 г. по именному указу заводу было велено лить пушки больших калибров: 24-, 18- и 12-фунтовые и мортиры 2- и 3-пудовые, а «меньших пушек лить не велено». Следуя указу, в 1704 г. на заводе было отлито 4 пушки 24-фунтовых, 9 — 18-фунтовых, 48 — 12-фунто­вых, 3 мортиры весом в 13 пудов каждая и 1 мортира весом в 50 пудов.

Однако спешка и несовершенство заводских работ привели к тому, что многие орудия не выдерживали испытаний и разрывались. Поэтому 20 февраля 1705 г. выходит указ Петра I о том, что на Каменском заводе «ковать образцовое железо и делать уклад и сталь и лить бомбы и гранаты, а пушек и мортиров и гаубиц лить и к Москве высылать не велено». Производство орудий на заводе было возобновлено только спустя 11 лет, в 1716 г., при выполнении неболь­шого заказа на пушки для Ямышевского похода.

После капитального ремонта завода В. И. де Геннин восстановил пушечное производство, и в 1724 и 1725 гг. была отлита большая партия орудий 2- и 12-фунтового калибров. В 1733 г. завод изготовил 24 3-фунтовые пушки для кораблей Второй Камчатской экспедиции В. Беринга.

В период прекращения производства артиллерийских орудий завод перешел на отливку артиллерийских снарядов, а также увеличил производство железа и стал принимать заказы от частных лиц на выплавку гражданской продукции. Из «Сметной росписи» мы узнаем, что в тот же Далматовский монастырь было «отдано 42 половых доски литых чугунных… Тобольским служилым татарам продано 8 котлов, 3 чаши...». Посылались «припасы» и на другие ураль­ские заводы — молоты, наковальни, ломы, топоры и др. Выполнялись и специальные заказы, например, для Уктусского завода к доменным печам были «сделаны двои мехи».

С прекращением военного производства завод значительно уменьшил свою производи­тельность. Деятельность металлургических производств Каменских заводов в 1701-1719 гг. наглядно демонстрирует нижеследующая таблица.

Она, в частности, показывает, что с 1709 г. производство вооружения отошло на второй план, главными видами его продукции стали дельное железо и уклад. С начала 1720-х гг. завод фактически сменил свой производственный профиль военного предприятия и стал действо­вать по преимуществу как чисто металлургический, лишь эпизодически, по особым правитель­ственным распоряжениям, выполнявший отдельные военные заказы.

Продукция Каменского завода в 1701-1719 гг., пуд*

Год

Выплавлено чугуна

 

Сделано

 

Вывезено в Москву

 
 

для заводских для военных

: всего

железа

уклада и

чугунного

железа

уклада и

 

припасов

припасов

  

стали

литья

дельного

стали

1701

557

-

557

16

-

-

-

-

1702

8661

9891

18 552

3335

44

682

201

10

1703

14 087

18 776

32 863

5891

58

15 076

1146

56

1704

59 238

7481

66 719

5165

99

2604

1008

99

1705

22 450

6411

28 861

5688

58

2

745

31

1706

26 493

5310

31 803

7169

90

5186

2650

47

1707

17 806

9379

27 195

8423

60

5970

3080

76

1708

178 825

5365

23 190

10 608

65

4899

3628

55

1709

-

-

-

6415

57

-

5515

50

1710

1464

-

1464

5057

132

-

980

-

1711

16 190

-

16 190

23 163

218

 

10 700

253

1712

-

-

-

15 468

193

-

8890

159

1713

-

-

-

18 168

255

-

11 971

-

1714

15 541

-

15 541

17 302

458

-

20 116

470

1715

25 766

1585

27 351

13 228

275

-

7460

160

1716

15 285

1679

16 964

8362

292

 

-

-

1717

25 760

-

25 760

12 288

292

-

8293

300

1718

17 448

-

17 448

11 199

294

-

7873

300

1719

14 600

2585

17 185

14 852

479

-

2783

130

'Источник: Струнилин С Г. Указ соч. С. 126.

Изображение

«ЖЕЛЕЗНЫЕ КАРАВАНЫ»

Вместе с тем на деятельности завода отрицательно сказывалось его невыгодное географи­ческое положение, в первую очередь отдаленность от реки Чусовой, служившей в то время главной транспортной артерией Среднего Урала, позволявшей дешевым водным путем, по Каме и Волге, сплавлять продукцию завода в центр страны. Чтобы понять, какой это был трудоемкий процесс, необходимо подробнее рассмотреть, как груз доставлялся до Москвы, Санкт-Петер­бурга и других городов России.

Уткинская пристань, от которой отправлялись «железные караваны», находилась от Камен­ского завода на расстоянии более чем 200 верст, поэтому груз приходилось доставлять туда заранее, зимой, по санному пути. Перевозку осуществляли приписанные к заводу крестьяне на своих санях «безденежно», в счет отработки оброка. Работающим по вольному найму пла­тили по 4 деньги (2 коп.) за пуд груза.

Перед отправкой на пристань груз тщательно взвешивали на заводских весах и, доставив на пристань, вновь взвешивали и пересчитывали каждое орудие и каждый снаряд. Контроль и учет были строгими. Бывали случаи недополучения груза. Так, например, в 1704 г., когда к отправке готовили второй караван, его смотритель Иван Парфентьев недосчитался 596 картечных ядер весом 8 пудов (130,4 кг). Оказалось, что при переправе через реку Чусовую одна из бочек упала с повозки и утонула. Дно у нее при этом вышибло, и картечь выкатилась на дно реки, «крестьяне ее сыскать подо льдом не смогли». В таких случаях летом, когда река мелела, утонувший металл поднимали, ныряя ко дну.

В последующие годы, когда доставка груза с заводов на Уткинскую пристань осуществля­лась подрядным способом, можно было увидеть следующую картину. Сразу же после Нового года в Обер-бергамт в Екатеринбурге являлись подрядчики и назначали свои условия, на кото­рых они готовы были возить груз с заводов. Условия записывали. После этого зажигалась свеча в полено толщиной, горела она ровно сутки. Пока свеча горела, мог прийти другой подрядчик и назначить меньшую цену за вывоз металла. Если свеча сгорела полностью и никто не явился, под договором ставилась печать. И только после этого начинали возить железо и другие при­пасы с заводов на пристань. В это время здесь уже были заготовлены суда-дощаники, на кото­рых должен был доставляться груз.

Для доставки первого каравана в 1703 г. были подготовлены небольшие по размеру доща­ники, которые строились также силами крестьян. В дальнейшем их размеры и грузоподъем­ность увеличились во много раз. Вот как описывали их современники: «Большие коломенки длиной 17 саженей (45,7 м), шириной 3 сажени (6,3 м), высотой 2 сажени с поларшином (4,6 м). Груз берут до 8000 пудов (130,4 т), причем углубляются в воду на 5-6 четвертей (89,0-106,8 см), а без груза — на 1 четверть (17,8 см). Коломенки плоскодонны. Дощаники со дна подбористы, длиной 17-18 саженей (3,6-3,8 м), шириной — 4 (8,5 м). Для их строения употребляется сосно­вый и еловый, пильный и шорный лес. Они бывают с палубами или не покрытые. На носу и корме по длине их лежащие на перевязи поносные громадные весла, бревна с широкими дос­ками на концах служат для управления ходом. Для ускорения ходу употребляются гребки (не­большие весла). Всякое такое судно снаряжается снастями (канатами) и якорем.

Барки были с более тупыми носами, короче и ниже коломенок, имели меньшую осадку и грузоподъемность. Каждое такое судно прочно скреплялось железными и деревянными гвоздями и болтами, ко­нопатилось пенькой и паклей, а затем заваривалось смолой. При нем полагалось иметь не­сколько лодок, которые делались из досок толщиной 1 дюйм (2,5 см) — чтобы быть легкими и длину имели 3 сажени (6,3 м), а в ширину — 1 аршин (71 см)».

На одной из коломенок, где находился караванный управитель, строились две каюты — одна для казны, другая для снастей и всяких припасов. На строительство одного такого судна рас­ходовалось в среднем 300 бревен.

Начиная с 1703 г. караваны снаряжались почти каждый год. Руководителями первых карава­нов назначались служилые люди из Тобольска, так называемые «сыны боярские». Они подчиня­лись непосредственно Тобольскому воеводе. В их обязанности входило подготовить суда и груз к отправке, набрать команду гребцов и кормщиков, доставить груз как можно быстрее и без потерь. Для исполнения этих обязанностей им давалась подробная инструкция, которая требо­вала при сплаве по рекам «иметь великую осторожность», чтобы суда не разбились о камни и не сели на мель. Суда должны были двигаться как можно ближе друг от друга, не растягиваться. Работники нанимались из расчета 10 человек на судно из охочих гулящих людей или из крестьян вольным наймом. Платили им по б руб., если пройдут весь путь до Москвы, или меньше, в зависи­мости от пройденной части маршрута. Деньги рекомендовалось выдавать частями, а не все сразу, чтобы «те работные люди даром денег не теряли и в кабаках не пропивали». За выданные деньги бралась расписка. За служилыми и работными людьми полагалось смотреть «накрепко, дабы меж ними драки и брани и ссоры не было, чтобы посторонним по дороге никаких обид не чинили, до пьяна нигде не напивались». Вино в дорогу брать работным людям категорически запреща­лось. Начальник каравана имел право наказывать всех провинившихся, а все происшествия дол­жен был записывать в специальную книгу. Он также был обязан постоянно информировать вы­шестоящее начальство о продвижении каравана и каких-либо происшествиях.

Позднее, в 30-е гг. XVIII в., в инструкции караванному смотрителю, обычно это был армей­ский или горный офицер, предписывалось «за прогрешения и слабую команду — суд». Перед отплытием он приносил присягу в церкви, целовал крест и подписывался под словами: «обе­щаю и клянусь всемогущим Богом перед святым его Евангелием в порученном мне деле исполнять все нелицемерно».

Гребцов на дощаники нанимали заранее, для чего посылали служилых людей «наперед себя» в Кунгур, Лаишев, Казань и другие населенные пункты вниз по течению сплавных рек. Кунгурским крестьянам, которых обычно нанимали на отрезок пути от Уткинской слободы до реки Камы, приходилось до Уткинской пристани добираться пешком за сотни верст в течение нескольких недель. Среди нанятых гребцов были представители практически всех народов Урала. Если кре­стьяне не соглашались идти на сплав «повольно», их принуждали, брали «неволей». Для отказа была веская причина: весна — время полевых работ. Поэтому были нередки случаи, когда кресть­яне целыми артелями уходили с маршрута во время сплава, если он был поздним и проходил с большими задержками. Наем работников на сплав всегда был проблемой.

Кроме гребцов на каждое судно брали лоцмана и водолива. В первых караванах водолив не значился, а вместо лоцмана были провожатые. Первые годы провожатыми по реке Чусовой были пять человек крестьян из Арамильской слободы во главе с Максимом Горбуновым. По­зднее на каждый участок пути был свой лоцман. А вот водолива предлагалось нанимать на весь путь без перемены: «ибо их дело всегда нужное и требует всегдашнего смотрения и работы». Водолив следил за исправностью коломенки, дощаника или барки во время сплава и отвечал за сохранность металла. Лоцман же руководил работой гребцов. Главная его задача — прове­сти судно без поломок и потерь до пункта назначения. Он должен был иметь отличную память, хорошо знать течение реки на протяжении всего маршрута, движение воды в реке при различ­ных уровнях, знать об образовании заводей, струй и водоворотов, а главное досконально изу­чить законы движения судна по воде.

Один из самых сложных участков маршрута была река Чусовая. При малой воде со дна вы­ступали огрудки и таши, на которых можно было замелеть и застрять. При высокой или боль­шой воде скорость движения судов доходила до 15-20 верст в час. Особенно опасны были так называемые «бойцы» — огромные скалы, стоящие на берегу, около которых река обычно дела­ла крутой поворот. Нередко только хладнокровие, выдержка и смелость лоцманов позволяли пройти опасные места, сохранив жизнь экипажа и груз.

Кроме наемных работников в караван брали солдат — для различных рассылок и нарядов, а также для охраны денег и груза. Служилым людям предписывалось: если в пути на караван нападут разбойники и «будут грабить денежную казну и железо, то обороняться нужно всеми мерами — ручным и огневым боем». И на защиту дощаников с припасами поднимать всех работников и даже «принудить» их не допускать разграбления. Был при караване и писарь, который вел все записи о движении груза и выдаче денег работным людям. Солдаты оплаты за сплав не получали.

При загрузке дощаников всегда присутствовали лоцман и водолив. Первый следил, чтобы груз по судну располагался равномерно и тщательно закреплялся, второй принимал на свою ответствен­ность металлы. Погрузку осуществляли те же наемные гребцы, в основном вручную. В первый кара­ван ушло 40 дощаников, увозивших почти 12,5 тыс. пудов металла (пушки, железо, сталь).

Кроме основного груза на дощаники грузили запасы провизии, лодки, весла, шесты, канаты и другие судовые снасти, несколько тысяч аршин холста (1 аршин — 71 см) для парусов. В доро­ге нередко приходилось заменять их, так как ветрами паруса «рвало и в реку метало». Оковы, железные цепи, багры, долота, скобы, топоры, гвозди — все это было необходимо для сплава.

В апреле, как только река Чусовая открывалась ото льда, дощаники спускали на воду. От платформы, на которой их строили, к реке настилались склизни — бревна, намазанные смолой или салом, по ним суда и стаскивались в воду.

Перед отплытием каравана священник служил молебен и окроплял барки святой водой. Под выстрел суда отходили от пристани. Самое главное было не упустить момент и отправиться в путь «по первой полой воде за льдом вскоре, плыть Чусовою рекою до Камы, а Камою вниз до Волги, а с Волгою и с Окою и с Москвою реками до Москвы». Так предписывал царский указ. Позднее, начиная со второй четверти XVIII в., караваны стали ходить не только до Москвы, но и до Санкт-Петербурга и других пристаней. Железо и «воинские припасы» — орудия и снаряды Каменского завода — направлялись в такие города, как Киев, Архангельск, Астрахань, Брянск, Казань, Севастополь, Пермь. Время в пути напрямую зависело от расстояния, погоды и других причин. Так, до Перми грузы шли в среднем 6-10 дней, до Казани 24-30, до Нижнего Новгоро­да 45-48, до Москвы 85-90, до Астрахани 75-80, до Санкт-Петербурга 110-140 дней.

Караваны двигались обычно только днем, ночью стояли на пристанях, так как Чусовая в верхнем течении — река достаточно быстрая, с большим количеством поворотов. Скалы, слов­но каменные стены, тянулись на несколько верст, нависая над водой. Каждая скала, боец, име­ет свое название; самыми опасными считались скалы Молохов, Горчак и Разбойник. Всего же таких бойцов насчитывается на Чусовой около 100. Если барка налетала на скалу, у нее было очень мало шансов остаться на плаву, гибли люди, тонули грузы. Большую часть металлов ле­том, когда река мелела, поднимали с помощью багров или ныряли за ними.

Когда река прорывалась через Уральские горы, течение ее становилось спокойным и мед­ленным. Здесь сплавщиков ожидали другие опасности — сесть на огрудок (мель) или налететь на таш (огромный камень). Если такое случалось, гребцы, перегрузив часть груза в лодки и уменьшив тем самым осадку, с помощью шестов старались столкнуть судно с мели.

После доставки груза по месту назначения сами барки назад не возвращались, их, в зависи­мости от состояния, продавали на дрова или как строевой лес. На Урале в это время уже шло строительство судов для нового каравана.

С 1703 по 1719 г. с Каменского завода на Уткинскую пристань было доставлено около 500 орудий, более 48 тыс. снарядов, около 100 тыс. пудов железа, уклада и стали. Таким обра­зом, завод стал не только первенцем металлургической продукции, но и главным поставщиком военной продукции с Урала в центр страны.

Изображение

КАМЕНСКИЕ ПУШКИ

30 августа 1721 г. Ништадтским миром победоносно завершилась для России тяжелая и длительная Северная война. Победа в ней, завоевание жизненно необходимого стране выхода к Балтике были бы невозможны без создания уральской промышленности, без превращения Урала в кузницу русского оружия. За годы войны Урал произвел свыше 1 тыс. орудий — пушек, мортир, гаубиц, а также свыше 1 млн (около 180 тыс. пудов) снарядов — ядер, бомб, гранат, картечи.

За это время большой шаг вперед сделала российская металлургия. К началу 1720-х гг. в стране производилось 610 тыс. пудов чугуна и свыше 300 тыс. пудов железа, в то время как в начале века — соответственно 150 и 50 тыс. пудов. Интересно, что военное производство в XVIII в. потребляло около половины всего этого металла.

Подавляющую массу чугуна стране давал Урал. Поставки металла с Урала обеспечивали зна­чительную часть артиллерийского производства на заводах европейской части страны, все про­изводство стрелкового и холодного оружия в Туле.

Однако в ходе Северной войны казенным заводам, действовавшим на Урале, внимания уде­лялось все же недостаточно, работали они с перебоями и остановками. В 1719 г. Берг-коллегия сообщала, что «… сибирские заводы находятся в плачевном состоянии и работают весьма плохо». Только когда исход войны был по сути дела предрешен, преобразования государ­ственного строя и экономики страны стали осуществляться более планомерно. В это время Петр I требует от генерал-фельдцейхмейстера (начальника артиллерии) Я. В. Брюса, возгла­вившего в 1717 г. Берг-коллегию, принятия самых энергичных мер по развитию горнозавод­ской промышленности. В начале 1720 года Брюс посылает на Урал капитана артиллерии В. Н. Та­тищева с заданием «осмотра рудных мест и строения заводов». Прибыв в канун нового 1721 г. на Уктусский завод, новый горный начальник сообщал в Берг-коллегию: «О Каменских заводах слышно, что от непризрения они весьма развалились и мастера разбежались». Татищев пред­принял ряд энергичных мер с целью оживления казенных заводов. В частности, на Каменском заводе была построена новая сверлильная фабрика. «… Сделаны два колеса сверлить и точить пушки и прибыли резать» — отмечалось в отчете по строительству.

Однако в результате интриг Демидовых, увидевших в деятельности горного начальника уг­розу своим интересам, Татищев был заменен генералом В. И. де Генниным, направленным на Урал «для исправления железных и медных заводов». Прибыв на Урал, В. И. де Геннин сооб­щал: «Пушек ныне не льется, а хотя оным литье и случаетца, токмо ретко и то куда коих потребуетца и тогда по литью смотря припасы заготовляютца». Отметив малочисленный выпуск орудий на Каменском заводе, В. И. де Геннин тем не менее высоко оценил их качество: «На пробе стоят всех заводов лутче». Под пристальным вниманием горного начальника процесс производства пушек и боеприпасов интенсифицируется, и уже весной 1724 г. с Каменского завода было отправлено 860 пудов мортир и 1136 пудов бомб к ним.

Изображение

С середины 1730-х гг. на Урале вновь наблюдается оживление в военном производстве. Каменский завод в 1723-1746 гг. (в 1726-1729 гг. завод стоял) произвел 34 853 пуда пушек, 1964 пуда мортир и гаубиц. В 1733 г. по особому заказу были отлиты орудия для экспедиции В. Беринга. В 1747-1762 гг. завод отлил 3663 пуда орудий и 2696 пудов снарядов.

С начала 20-х гг. XVIII в. на Урале начинают складываться крупные районы медеплавильной промышленности. К середине XVIII в. здесь работало 9 казенных и 21 частный завод, давшие к этому времени 60 874 пуда меди из 645 508 пудов, выплавленных в стране. В 1737 г. на осно­ванном в 1714 г. Петербургском литейном дворе отлиты первые пушки из меди Ягошихинского завода. По мере развития отечественной медеплавильной промышленности чугун в произ­водстве полевых орудий вытесняется так называемым «артиллерийским металлом» (89 % меди, 10 % олова и 1 % цинка). Бронзовые пушки были в 6 раз легче чугунных. Из чугуна продолжа­ли отливать только морские, береговые и крепостные орудия.

Несправедливым было бы не остановиться особо на технике и технологии военного произ­водства на Урале в XVIII—XIX вв.

В XVIII в. артиллерийские орудия на Урале отливали на доменных чугунолитейных заво­дах. Этот процесс подробно изложен В. И. де Генниным в «Описании Уральских и Сибирских заводов». В главе «Дело разных калиберов чюгунных пушек и литье оных» он пишет, что прежде чем приступить к отливке пушки, необходимо было изготовить ее деревянный макет («болван»), точно совпадающий с размерами и калибром будущего орудия. После этого ма­кет смазывали салом и обмазывали несколькими слоями глины, осторожно обжигая каждый слой, чтобы не повредить макет, и наматывая («навивая») между слоями глины проволоку для прочности. Когда форма была окончательно готова, деревянный макет осторожно вы­таскивался и форма еще раз обжигалась. В форму помещался железный сердечник, обма­занный глиной, он должен был образовать будущий канал ствола. После чего несколько го­товых форм устанавливали в литейную яму («чан») вертикально, дулом вверх. Все проме­жутки между формами заполняли землей, которая тщательно утрамбовывалась. Если буду­щая пушка была небольшого калибра, то в форму чугун заливали ковшом, если же предпола­галось отлить крупнокалиберное орудие, то чугун заливали напрямую выпуском из домны. Пушка остывала в литейной яме несколько дней, но как только чугун начинал затвердевать из него необходимо было извлечь железный сердечник, чтобы его не прихватило и не ис­портило отливку. После остывания ствол выкапывали, очищали от глины, тщательно осмат­ривали и, если не обнаруживали изнутри и снаружи раковин, отдавали для сверления и об­тачивания сверлильному мастеру .

Большое внимание уделялось качеству пушечного чугуна. Начальник Артиллерийского при­каза А. А. Виниус предписывал: «А в осторожность зело смотрети, чтобы в пушках, мортирах и гаубицах из домны добрый и спелый умеренной мягкой чугун выходил, дабы в литье пушки были чисты, в стенах плотны, чтобы в стрельбе никакой опасности пушкарям не было». На качество чугуна обращал внимание и В. И. де Геннин: «К литью пушек пушечному мастеру чюгун требовать от доменного мастера спелой и самой мяхкой, который, когда переломитца, чтоб в лому был самый мелкий глаз. А из несмелого и не мяхкого и из крупного в лому глаза, также из ноздреватого пушек отнюдь не выливать, ибо хотя оная из такого чюгуна и выльетца, но никогда с пробы устоять ей будет невозможно».

По сравнению с XVII в., когда отливка пушек производилась под руководством одного мас­тера, в XVIII в. производство стало сложнее. На уральских заводах наряду с главным мастером-литейщиком появляются мастер для литья в формы, пушечный мастер, старший каменщик для постройки домен. Все они имели своих учеников. Имен создателей уральской артиллерии XVIII в. нам известно немного. В числе первых упоминается Ф. Дементьев, «доменный и пу­шечного и гранатного дела мастер», приехавший на Урал в 1700 г. В 1702 г. на Каменский завод прибыл лифляндский пушечный мастер Эрик Депре, направленный на Урал Петром I. За время работы здесь он отлил более 300 орудий. Пушечный мастер П. Харитонов с двумя учени­ками с июня по октябрь 1702 г. отлил на Каменском заводе бб пушек. В 1703 г. английские мастера Роберт Жартон и Вильям Панкурст построили на Каменском заводе сверлильный цех («свирельню»). Известно имя доменного мастера Якова Фадеева, работавшего с 1702 г. на Невьянском, а с 1719 г. на Каменском заводах. В 1716 г. посланный на Урал для налаживания пушечного литья доменный мастер Олонецких заводов Федор Казанцев построил на Невьян­ском заводе домну «по английской препорции, меха установил и в ход пустил». Это была пер­вая отечественная домна круглого сечения. В 1722 г., по сообщению В. Н. Татищева, укладный и стальной мастер Каменского завода Михаил Воронин «добрую железную руду обрел и объя­вил сделанную сталь». В 1726-1730 гг. в Невьянске работал пушечный мастер Иван Каргашин. В 60-70-е гг. XVIII в. на Каменском заводе «у литья и пробы пушек» работали Алексей Ельчанинов и Иван Петров с сыном Алексеем. На рубеже XVIII—XIX вв. здесь же работал С. С. Ярцов. Ему принадлежит изобретение стали для пушечных сверл. Изобретение С. С. Ярцова делало каждое сверло дешевле в 5 раз. В. И. де Геннину принадлежит изобретение вододействующей машины для обработки пушечных стволов. В 1714 г. он сообщал Апраксину: «Выдумал я и сделал новую машину водяную: точу пушки 24-фунтовые по две вдруг, да третью сверлит. Ко оной машине надобно три человека, а прежде сего было на работе у одного точения и у свер­ления до сорок человек». Подобная машина была построена В. И. де Генниным в Екатерин­бурге. В своем «Описании Уральских и Сибирских заводов» он предписывал: «Обтачивание и сверление пушек в Екатеринбурге иметь в машинной фабрике».

Изображение

В 1709-1723 гг. Каменский завод оказался в тяжелом положении из-за колебаний спроса на военную продукцию, выпуск которой то прекращался, то возобновлялся. В 20-30-х гг. XVIII в. предприятие работало крайне неритмично, наблюдалась тенденция к сокращению производ­ства. В 1723 г. выплавлено 3 тыс. пудов чугуна, в 1724 году 26 тыс. пудов, затем вновь произошло сокращение его выплавки. Аналогичная картина наблюдалась с производством железа: в 1727 г. изготовлено 12,5 тыс. пудов, в 1730 г. — 1,5 тыс. В этот период снижается рентабель­ность производства и сокращается прибыль. С пуском в 1733 г. железоделательного завода императрицы Анны на реке Сысерти Каменский завод получил возможность увеличить выпуск чугуна. Производство его стало расти: в 1733 г. получено 21 тыс. пудов штыкового чугуна, в 1734 г. — 36 тыс. В 1736-1739 гг. производство чугуна несколько снизилось, поскольку снача­ла перестраивали первую домну, а затем реконструировали вторую.

Каменский завод в 1723-1746 гг. (в 1726-1729 гг. завод стоял) произвел 34 853 пуда пу­шек, 1964 пуда мортир и гаубиц. В 1747-1762 гг, завод отлил 3663 пуда орудий и 2696 пудов снарядов.

В начале второй половины XVIII в. выплавка чугуна увеличилась: в 1754 г. получено 60 тыс. пудов, в 1755 г. — 96 тыс., в 1762 — 56,4 тыс., в 1765 — 122,3 тыс. пудов. С начала 1760-х гг. на Каменском заводе резко возрастает брак. Из 349 орудий, отлитых в 1763-1765 гг., 294 было забраковано. В 1768 г. из 613 орудий забраковано 490. Прибывший на завод капитан Пасынков в своем отчете причинами брака назвал плохое качество поставлявшихся на завод руды и дре­весного угля. Литье орудий для сухопутных войск на Каменском заводе было остановлено. Изго­товление орудий для Балтийского флота было перенесено на Олонецкие заводы. Производство орудий на заводе возобновилось в конце 1780-х гг.: в 1786 г. изготовлены 124 орудия и 40,8 тыс. бомб, в 1787 г. — 1 орудие и 40 тыс. бомб, в 1789 г. — 1 орудие и 163,8 тыс. бомб.

В конце XVIII — начале XIX в. завод увеличил производство штыкового чугуна и припасов для других заводов, прежде всего для Нижне-Исетского. На заводе существовали две домны (одна действующая, одна запасная) и один молот. Заводское оборудование модернизирова­лось медленно и постепенно устаревало. Большой проблемой для завода являлись перебои с топливом. Близлежащие леса были быстро истреблены: в 1754 г. отведены новые территории, но уже в 1770-х гг. среднее расстояние от завода до вырубок составляло около 70 верст.

Выплавка чугуна на Каменском заводе в 1781-1806 гг.

Год

Чугун, пуд

Год

Чугун, пуд

1781

69 809

1794

117 884

1782

58 232

1795

92 652

1783

58 444

1796

42 572

1784

68 196

1797

138 115

1785

75 930

1798

154 390

1786

82 652

1799

140 955

1787

60 885

1800

152 836

1788

71 517

1801

141 337

1789

157 253

1802

98 093

1790

71 588

1803

127 961

1791

91 657

1804

103 824

1792

100 600

1805

101758

1793

102 909

1806

82 795

Источник: Шевалев В. П. Каменские пушки в истории Отечества. С. 117-118.

В 1797 г. на заводе имелись фабрики — доменная, фурмовальная, сверлильная, кузнечная, а также две мельницы — пильная и мукомольная. При доменных печах существовали деревянные мехи устаревшей конструкции, при кричном горне также были старые мехи, поднимавшиеся 4 раза в минуту. На заводе было занято 8 служащих и 243 мастеровых. Кроме того, к предпри­ятию вместе с Пышминским золотопромывальным заводом были приписаны 15 047 крестьян, проживавших в 14 селениях, находившихся в 10-150 верстах от завода. В распоряжении за­вода было 8 действующих рудников. В 1802 г. по проекту Л. Ф. Собакина устроены вододействующие мехи с четырьмя чугунными цилиндрами.

Нет записей
|

При использовании материалов сайта history-kamensk.ru обязательно наличие активной ссылки открытой для поисковых систем. Некоторые публикации сайта history-kamensk.ru могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 18 лет.

Я принимаю условия «Пользовательского соглашения» и даю своё согласие на обработку Администрацией сайта «Каменск-Уральский. Страницы Истории» персональных данных и cookies.