Влияние «образцовых проектов 1824 г.» на формирование образа зауральских православных храмов Пермской губернии XIX века

Соответственно этой программе большую значимость в строительстве церквей по всей России приобрели «образцовые проекты», созданные архитекторами северной столицы, которые настоятельно пропагандировались и рекомендовались на государственном уровне. Первый подобный альбом датируемый 1824 годом – времен царствования Александра I, был выпущен в Санкт-Петербурге. В него вошло 42 проекта церквей и одной колокольни, выполненных ректором Академии художеств – А.А. Михайловым и архитектором И.И. Шарлеманем. Разработанные проекты делились на 4 группы, в одну из которых и входили церкви «крестообразные» в плане», но отсутствовали храмы по типу «корабль». Для обеспечения стилевого единства в планировочной структуре церковного строительства, рекомендуемые образцы церквей сопровождались планами и фасадами, оставляя при этом приходскому заказчику максимальную свободу в выборе декоративного убранства.

Примерно через год растиражированные альбомы стали появляться в селениях Екатеринбургской епархии. Об этом нашлась интересная запись в Приходнорасходной книге Прокопьевской церкви села Никитинское, где сообщалось: «…книга «планов, фасадов и профилей» по Указу Камышловского Духовного правления за № 877 «нарочно» и «специально послана, от ноября 1825 года, за 2 рубля серебром». [1] Но ко времени получения фолианта, строительство Прокопьевской церкви уже завершалось по традиционному, но достаточно упрощенному варианту «восьмерик на четверике». Вероятно, присланный альбом оказался не востребованным для этого прихода, но зато чертежи последовательно использовались в условиях привязки на другой строительной площадке в селе Огневское, где подрядчиком являлся В.Г. Чернавский из града Екатеринбурга, руководивший одновременно строительством церквей в селах Никитинское и Огнёвское.

Ужесточение государственной политики к стилевым характеристикам культовых зданий, обязывало мастеров каменных дел подчиняться новым веяниям в архитектуре. И как отмечает в своей работе И.Ю. Позднякова, «…для продвижения в глубинку России нового стиля требовалась некая адаптация к местной архитектурной среде. Поэтому введение в обиход нового осуществлялось деликатно, пропускалось через местные планировочные особенности и нюансы уходящего формообразования». [9,9] В данном случае в Ильинской церкви подрядчик исходя из традиционной планировочной схемы, умело изменил её на крестообразную в плане, за счет двухбоковых приделов прямоугольной формы с южной и северной сторон и прямоугольной апсиды, как рекомендовалось в «образцовых проектах». Выполняя требования государственной политики и контролирующих органов в области архитектуры, местные мастера как бы подчеркивали свой интерес к новым направлениям в архитектуре. В результате церковь приобрела в плане форму латинского креста, но с барочными тенденциями уходящими в прошлое. С сожалением следует отметить, что позднее в результате расширения церкви, боковые приделы четверика были удлинены в сторону трапезной, а с восточной стороны устроены придельные алтари.

Многие приходы могли позволить себе пригласить более квалифицированных мастеров из центральных районов России, владеющих профессионально архитектурным искусством. Так например, согласно архивным документам в 1828 году в Вознесенском селе Шадринского уезда на позволенном месте: «…возводится одноименная церковь крестообразного основания, по выданному от Господина Губернского архитектора Васильева «плану и фасаду», высочайше утвержденного под № 3 из альбома апробированных проектов, кроме алтаря и крыласов». [2] К тому же, Пермский архитектор рекомендовал приходским заказчикам и опытногомастер акаменных дел П.Г. Кузнецова.

Выходец из Нижегородской губернии, Балахинского уезда, крепостной графини Марии Александровны ДмитриевойКузнецов, владел богатым опытом в строительстве крестово-купольных храмов, возводившихся в центральных районах России на много раньше, чем в южноуральских глубинках. Кроме профессионализма в строительном искусстве, мастер имел «узаконенный паспорт» и «Свидетельство, по доброй воле и желанию».[3] В ноябре 1828 года П.Г. Кузнецов, заключил договор с «…церковным старостой Василием Николаевичем Езовских и строителями, означенных на мирском Приговоре из крестьян: Н.Н. Сеначин и его помощник И.Г. Волков, с товарищами в количестве – 310 человек» на сооружение каменной церкви Вознесения Господня. Начать работу предполагалось в удобное для строительства время – весной 1829 года с окончанием в пятый год». [4]

Приняв на себя обязанности руководителя, зодчий возвел церковь по рекомендуемому проекту под № 3, усложнив завершающую часть композиции на свое усмотрение пятиглавием. Водрузив на мощные пилоны коробковый купол со световым восьмериком, а по углам четверика разместил декоративные главки. О наличии которых узнаем из церковной переписки священнослужителя с епархиальной канцелярией: «… на церковь необходимо поставить кресты: три железных покрытых одинарным золотом, и четыре деревянных обитых белым железом». [5] Результатом всей работы стало создание крестообразной в плане композиции с пятиглавием (утрачено), в классицистических формах и скромным декором.

Выявляя постройки с аналогичным композиционным построением как в предыдущих вариантах, которые могли повлиять на формирование образа церквей, и соседних уездах, например в Камышловском уезде. Исследование приходских храмов в названном районе, построенных по «образцовым проектам» из альбома 1824 г., позволили обнаружить несколько культовых сооружений крестообразных в плане, с небольшим разнообразием как в объемно-пространственном решении, так и декоративном оформлении. К фрагментарно сохранившимся и частично восстановленным церквям относятся следующие села: Черемховское, Пироговское, Травянское, Маминское. Изначально строившиеся как крестообразные в плане, со временем некоторые из них были перестроены, получив планировочную структуру в форме латинского креста: Воскресенская в с. Черемховское и Михаила Архангела в с. Маминское.

Чтобы лучше понять процесс формирования архитектурного образа Каменских храмов, обратимся к отдельным событиям 30-х годов XIX столетия. Новые эстетические идеи романтизма, захватившие Россию в этот период, привели к значительным изменениям в типологии и стилистики архитектуры православных храмов. Русская художественная культура сопровождалась обостренным вниманием к проблеме национальной самобытности и повышенным интересом к историческому прошлому.

Как отмечает исследователь Н.В. Борисова, даже в Германии впервые была сделана попытка введения древнерусских декоративных элементов в европейскую культуру. [1,129] В 1826-1829 годы, архитектор В.П. Стасов создает церковь во имя Александра Невского в окрестностях Потсдама (в русской колонии Александровка», послужившая основой для строительства многих русских церквей в центре России. Через два года архитектор К.А. Тон, работая над проектом церкви Святой Екатерины в Царском селе, повторил стасовскую схему, за которой последовал целый ряд церквей в «русско-византийском» стиле во многих городах России и селах Зауралья, в частности.

Так церковь во имя Михаила Архангела в селе Маминское наглядное тому подтверждение. Ее строительство началось в 1831 году, по «образцовому проекту». Крестообразная в плане, с декоративными элементами «русского» стиля и ярко выраженным пятиглавием, расставленным в направлении сторон света. Хотелось подчеркнуть, что этот прием расстановки глав редко встречается в Зауралье.

Сравнительно-визуальный анализ перечисленных выше церквей находит много схожего, не только в принципе планировочного построения, но и в завершающей части объема. Пять сверкающих на солнце луковичной формы куполов венчают не только творения зодчих за рубежом и столице, но и Маминский храм, отражает романтические идеи и активное продвижение западноевропейской культуры в юго-восточные села страны. Остается пока не выясненным вопрос, какими мастерами этот архитектурный образ был создан? Ответ на этот вопрос заслуживает специального рассмотрения.

Но не везде, борьба за эстетические идеи затрагивала сельскую общественность. Удаленность от центра, небольшая численность прихода, отсутствие денежных средств, вынуждало прихожан приглашать менее опытных мастеров, строивших по повторным «образцам» с максимальным упрощением в композиции и декоре. Убедительное тому свидетельство – церкви Флора и Лавра в селе Пироговское и Вознесенская в селе Черемховское, унаследовавшие типологические и стилистические особенности ранее рассмотренного Вознесенского храма в одноименном селе Шадринского уезда. Существенное различие между этими сооружениями состоит в пропорциональных размерах куполов и скромного фасадного убранства. А небольшая разница по времени строительства приводит к предположению о возведении трёх церквей под общим руководством одного из подрядчиков, что требует дальнейшего исследования в подтверждении гипотезы.

Все перечисленные церкви (современного Каменского района) родственны не только по композиционному и планировочному построению. В Пироговском и Черемховском храмах соединились черты не только классицизма и формы петербургской школы, но важным аккордом оказала воздействие пермская школа, что подтверждается следующими документами.

Согласно Указу Его Императорского Величества в Камышловское Духовное правление был прислан Архитектор Пермской казенной палаты – Господин Кругликов, «…для осмотра и осуществления общего направления, во вновь возводимых церквях Камышловского уезда». [6] Высланный специалист, находясь в самой гуще строительных событий, находил решения на многие не терпящие отлагательств строительные и архитектурные вопросы и вносил многочисленные поправки. В частности «… особо уполномоченный, словесными указаниями и рекомендациями, а в иных случаях выдачей собственноручных рисунков и чертежей, осуществлял общее и завершающее строительство многих церквей Камышловского уезда». [7]

– Так, в селе Черемховском, «…на вновь строящейся церкви замечено и согласовано пять особых замечаний на рисунках для исправления»;

– в селе Пироговское, «…для окончания колокольни выдано вновь свидетельство с планом и фасадом»;

– а, в селе Травянское, «…требовалось разрешение относительного окончания колокольни и самой церкви, на что Кругликов со своей стороны сделал в свидетельстве пояснения и выдал рисунок для завершения оной». [8]

К месту сказать, что сравнительный анализ планировочного решения и внешнего облика Введенской церкви села Травянского, показывает, что заложенная в 1831 году, она приобрела более сложную планировочную структуру, в виде равноконечного креста, с закругленными апсидами и двухколонными портиками с трех сторон света, кроме восточной, по сравнению с предыдущими культовыми сооружениями. Искусно сформированная наружная структура церкви была построена на взаимодействии основного объема (четверика) с компактными приделами и портиками, которые размещались по его сторонам. Центральный молельный зал, располагающийся под полуциркульным куполом с небольшим световым барабаном, имеет очертания квадрата с угловыми пилонами. Характер осевой компоновки приделов и их наружные контуры, в принципе отличаются от планировочной структуры рассмотренных выше храмов.

Таким образом, идеологические стремления государственной власти по внедрению в сельскую православную архитектуру «образцовых проектов» 1824 года, отразились в многообразной стилевой палитре приходских храмах Пермской губернии Шадринского и Камышловского уездов. Наглядные примеры подобного воплощения – церковь МихайлоАрхангельская, 1831-1836 г.г. в селе Маминском, Флора и Лавра, 1832-1841 г.г. в селе Пироговском, Введенская, 1831- 1839 г.г. в селе Травянском и ряд др. Не маловажное влияние на формирование внешнего облика южноуральских церквей оказала влияние и Пермская архитектурная школа в контролирующем лице архитектора казенной палаты Господина Кругликова.