«Догорает свеча, догорает, а другого светильника нет»

Эту фотографию я впервые увидел лет десять назад в музее Катайска. Проходила она по учету под общим названием «Бойцы 6 роты полка Красные орлы с командованием полка». К этому времени я уже знал, что 6 рота формировалась из рабочих Каменского завода. Фото было похоже на многие фотографии РККА того периода, когда командный состав либо рассаживался на переднем плане, либо в центре среди лиц запечатленных на фото. На фото на переднем плане на скамейке сидело пять лиц в достаточно разнообразной форме. Определить спустя сто лет лиц стоящих за скамьей вряд ли было возможно, да и из сидящих пятерых я знал только троих. 

Их нетрудно было узнать, первый слева сидел Полуяхтов Андрей Афанасьевич, 1894 г. р. из крестьян с. Ильинского Камышловского уезда, бывший унтер офицер, взводный командир 96 Омского полка РИА. Второй, сидит от него по левую его руку, это Ослоповский Иосиф Андреевич, 1890 г. р. из крестьян с. Шутиха Петропавловской волости, бывший прапорщик 3 Балтийской авиашколы, позднее председатель волсовета и командир волостной дружины. В июле 1918 года с дружиной влился в Каменском заводе в создаваемый полк сначала командиром 8 роты затем батальона и до 17 июля 1919 года командир полка, после чего переведен комбригом бригады, в конце жизни генерал-майор Советской Армии. 

Третий, наиболее известен, это Акулов Филипп Егорович, бывший подпоручик РИА, кавалер полного банта Георгиевского креста, из крестьян с. Шутинского Камышловского уезда, 1882 г. р., помощник командира полка, затем командир полка и затем бригады. Он откажется от учебы на курсах полковых командиров и вернувшись в родное село и район погибнет уже в мирное время в 30-х во время пожара. 

А вот двоих сидящих справа я не знал. По сообщениям работников Катайского музея 6 рота полка формировалась 20 июля 1918 года из работников Каменского завода, 7 рота формировалась начальником Каменского мобилизационного пункта Истоминым К. С. (Фото в Приложение № 1) из числа мобилизованных лиц из волостей Каменской округи, Часть 8-й и 9 рота формировалась уже позднее 4 августа 1918 года в районе Егоршино из отрядов Жукова В. Д. и Полуяхтова А. А. 

Однако в документах Катайского музея в списке командного состава полка комроты 6 я не нашел. Выручила книга П. П. Бажова «Бойцы первого призыва» с приложенным списком командного состава Первого крестьянского Красных орлов советского полка, командиром 6 роты которого согласно приложенного Бажовым списка числился Павел Степанович Ляпин бывший подпрапорщик 31 Алексеевского полка фельдфебель, на октябрь 1918 года вахтер угольного склада Каменского завода. 

Павел Степанович Ляпин в Каменском заводе личность была достаточно известная и вошедший в историю как один из организаторов заводской рабочей дружины, а вот сидящего человека между Окуловым и Ляпиным я не знал. Я перебрал всех командиров рот выше упомянутых в музейном и бажовском списках, но не один из них не был похож и по возрасту и по внешности на упомянутых в списках лиц. Было предположение, что этим лицом мог быть командир роты полка Рогачевский Степан, фото которого у меня отсутствовало, но Рогачевский дезертировал из полка еще в июле 1918 года и осенью 1918 года был по настоянию своего отца расстрелян белыми. Страшное это было время! 

По логике рядом с полковыми командирами должен был сидеть и военный комиссар полка Тарских Павел Мамонтович. (Фото в Приложение № 2), но Павел Мамонтович был 1886 г. рождения и в предполагаемое время ему было уже за тридцать и вряд ли фото достаточно молодого человека соответствовало даже его более позднему фото. 

Да и внешность молодого человека была достаточно любопытная. Красная звезда на офицерской фуражке и та же звезда на шинели, едва различимое пенсне и в руке офицерский стек. Все это заставило меня вновь перечитать имевшиеся у меня книги и газетные заметки о Красных орлах. Видимо, правы мои коллеги однажды заявившие, что источники надо читать внимательно! 

В читанной неоднократно мной бажовской «Бойцы первого призыва», касающейся боев под Егоршино и окончательного формирования полка дан еще один список командного состава полка в котором я с некоторым удивлением для себя прочел: «…командир 6 роты Н.И. Сенокосов…» и чуть далее о появлении в полку первых китайских бойцов в главе «Шанго контрами»: «…вот товарищу Сенокосову потом объясните. Он у нас командир роты. Берет из всяких языков людей, лишь бы подходили…» Значит первым командиром каменской 6 роты был не П. С. Ляпин, а некто Н. И. Сенокосов! 

Точку поставили воспоминания бывшего бойца 6 роты Козлова Григория Федоровича, который прямо указывает, что первым командиром 6 роты полка был Николай Иванович Сенокосов, а Ляпин П. С. был у него помощником и в августе 1918 года лишь стал командиром роты. Чем же было вызвана смена командира? Да и Сенокосов ли сидит на фото? 

Данных по Красным орлам тогда, десять лет назад, у меня было мало, и я отложил фото в дальний ящик своего стола. 

Случайность

Элемент случайности всегда присутствует в любой работе, в любом исследовании. Или как говорят: «любая случайность это неизбежная закономерность, которая рано или поздно случится». Так произошло и у меня. Был у меня на Наземке друг детства Владимир Юрьевич Полуяхтов. Он умер пару лет назад и еще при его жизни рассматривая его семейный альбом я обратил внимание на одно фото. На нем молодая девушка стоит среди цветов. (Фото в Приложение № 3). 

Фотографии было чуть больше ста лет. На обороте надпись: «Дорогому брату М. К. Полуяхтову со своей супругой А. А. Шамариной на долгую и дорогую память. А. М. Сарапульцева» и дата «25 августа 1916 года Каменский завод». Не так часто встретишь фото фотографов Каменского Завода начала прошлого века. Все их коллекции ныне безвозвратно утрачены, а их имена неизвестны. Михаил Капитонович Полуяхтов был дедом Володи и я в одной из статей на своем сайте разместил это фото и на него пошли отклики. Как потом выяснилось А.М. Сарапульцева, а это её девичья фамилия, была двоюродной сестрой Михаила Капитоновича. Мало того она была женой того самого первого командира 6 роты полка Николая Ивановича Сенокосова. 

Отец

Фамилия Сенокосов достаточно редкая в Каменском заводе фамилия и в его истории был только один Сенокосов Иван Александрович, появившийся на заводе в конце 19 века из Березовского завода. (Фото в Приложение № 4). На заводе его встретили не особенно любезно, отправив на подсобные работы к прибывшему к этому времени на завод для поиска угля горному инженеру коллежскому советнику Фердинанду Юстиновичу Гебауэру. На заводе не особенно любили пришлых со стороны, называя их «разночинцами». Да и льгот штатных работников завода они не имели. 

Но Иван Александрович оказался достаточно грамотным специалистом, усердным и с отличным поведением о чем говорит сохранившееся удостоверение подписанное самим Гебауэром. (Фото в Приложение № 5) 

После отъезда Гебауэра и передачи Каменских копей в состав Каменского завода Иван Александрович был принят 13 ноября 1895 года на сам завод, в должность подканцелярского журналиста — архивариуса правда с небольшим окладом всего то 20 рублей при семьи из 8 человек. 

На фотографии руководства завода сделанной в 1916 году он стоит в последнем ряду у левого окна, чуть наклонив голову. (Фото в Приложение № 6). Состав его семьи не известен, кроме старшего сына Николая Ивановича и можно только предположить, что на местном Ивановском кладбище упокоены и другие Сенокосовские Ивановичи родившиеся в конце 19-го начале 20-го века. 

Это Степан Иванович 28.10.1902 — 10.5.1984 и Евгений Иванович 17.1.1908 — 25.9.1995. Живущие ныне родственники по женской линии, к сожалению, о судьбе остальных детей своего деда не знают. 

/Прим. Как впоследствии оказалось и Степан и Евгений это сыновья Ивана Александровича Сенокосов и младшие братья нашего героя/ 

Правда есть интересная деталь в их родовой памяти: кто-то из их предков женился на дочке или родственнице богатого каменского купца Андрея Кузмича Олесова в ознаменовании чего Андрей Кузмич живший напротив входа в Свято-Троицкий собор выстелил ковровую дорожку от входа в свой дом до входа в собор. Это могло быть легендой, если бы я еще в раннем детстве не слышал эту же легенду от стариков на Наземке. Только что это был за купец и кто была невеста, старики не рассказывали. О возможных последствиях ковровой дорожки поговорим чуть позднее. 

Сын

Николай Иванович Сенокосов, это старший сын Ивана Александровича (Фото в Приложение № 7). Родился он 1892 года и образование по его словам не получил. Причинами он называет бедность отца и большое количество детей, которых надо было растить на скудный доход отца. Учится самостоятельно в порядке самообразования. В 13 лет он становится подручным приказчика в бакалейной лавке и работает там до исполнения им 16 лет, т. е. в период 1905-1907. Он не указывает, чья это была лавка, кто ее хозяин и где она находилась, но одно несомненно, место нахождения лавки это Каменский Завод. Возможно, что лавкой в которой он работал была лавка екатеринбургского мещанина Солоницина Александра Ивановича и его жены Елизаветы Андреевны. Она до сих пор стоит на нынешней улице Коммолодежи и в декабре 1906 году подверглась наибольшему разгрому. 

Эти годы были периодом первых противоправительственных выступлений рабочих Каменского завода, характеризующиеся ночными поджогами и погромами винных лавок толпами молодежи во главе с неким «Балмой» осужденным в 1905 году волостным судом за нарушение тишины, а 25 октября 1907 года Екатеринбургским окружным судом за разгром 19 декабря 1906 года торговых лавок в Каменском Заводе и нанесение оскорблений приставу и стражникам. Приговорили его к 6 месячному тюремного заключения с последующей 2-х годичной высылкой в Архангельскую губернию и после окончания высылки к 4 годам полицейского надзора. 

«Балма» это не кто иной, как будущий октябрьский 1917 года лидер заводских «большевиков», комиссар общественной безопасности, а позднее начальник 7 поста Особого Отдела ВЧК 3 Армии Яков Федорович Прокопьев. Учитывая некое отрицательное отношение в последующем Прокопьева к Н. И. Сенокосову можно задать вопрос, а не здесь ли впервые в ходе разгрома и полицейского и судебного разбирательства столкнулись эти два человека? Косвенным подтверждением этого является еще и то, что в год осуждения Прокопьева, Николай Иванович так же покидает завод и уезжает в Асбест, а затем в Екатеринбург где работает сначала на Асбестовских приисках, а затем на Спичечной фабрике находящейся на ВИЗе. Или это простая зависть Балмы к семье, что некогда шла по ковровой дорожке? 

В 1914 году Николай Иванович призван в ряды РИА в Первый Сибирский стрелковый полк. Не простой это был полк, его полное наименование Первый Сибирский его Величества стрелковый полк. За бои под Мукденом и Лаояном полку было пожаловано Георгиевская лента и императорский вензель на полковое знамя. По сути это был дальневосточный гвардейский, хотя и не парадный полк. С началом войны он был включен в состав 1-й Сибирской дивизии, а 14.09.1914 года развернут по штатам военного времени и вместе с дивизией включен в состав 1-го Сибирского армейского корпуса 10-й армии, затем 2-й армии. 

С октября 1914 года полк действует в боях в составе 5-й армии и к весне 1915 года прикрывает крепость Осовец с юга-запада. Во время боев на реке Нарев под городком Ломжа Николай Иванович получает ранение и после лечения в местечке Валилы (под Белостоком) получает «белый билет» о непригодности к военной службе, но с оставлением на учете. 

Он возвращается на Урал и непродолжительное время работает в Асбесте, а затем в Екатеринбурге в обувном магазине Т. Д. Моисеева. Летом 1917 года после переосвидетельствования вновь призван на военную службу и направлен на Дальний Восток в порядке замены воинских частей в г. Харбин КВЖД. Как фронтовик он, несомненно, пользовался авторитетом среди солдат и стражников Харбинского гарнизона и в октябре 1917 года избран членом ЦИК Дальнего Востока, а так же принял участие в 1-м и 2-м краевых съездах. В декабре 1917 года фракцией РКПб делегирован на 3-й Дальневосточный съезд. После окончания съезда делегаты разъезжались по частям, но Сенокосову ехать было уже некуда. Так он пишет в найденной мною его автобиографии. 

От некогда мощной до русско-японской войны Харбинской группировки Заамурского округа к этому времени ничего не осталось и насчитывало около 600 военнослужащих и ополченческой дружины. Пограничная и таможенная стража была ликвидирована еще ранее и переподчинена командованию Маньчжурской армии, которая регулярно сокращалась в связи с переброской ее частей на Западный фронт. Октябрь 17-го вызвал огромное дезертирство оставшихся солдат и дружинников. Возвращаться действительно было некуда. 

В январе 1918 года Николай Иванович приезжает в Каменский Завод и в мае поступает в отряд Чернобородова И. А., а в июле вместе с отрядом вливается в отряд Подпорина будущий 1-й Крестьянский коммунистический полк. В Сухом Логу солдаты избирают его командиром 6 роты (Фото в Приложение № 8). Он проходит вместе с бойцами роты бои на реке Пышма и бои под ст Егоршино, где становится начальником Егоршинского гарнизона и после ранения Ослоповского исполняет его обязанности — командира батальона. После передает обязанности гарнизонного командира Чернобородову и назначается начальником боевого участка на Ирбитских вершинах, принимает бой под ст. Антрацит и у села Покровское. Здесь и лежит разгадка назначения П. С. Ляпина командиром 6 роты. 

Затем следует 3-х дневный переход по тайге от Салки до Кушвы, бои за Лялю и Баранчу, где он получает назначение командиром пулеметных и артиллерийских бортов бронепоезда № 5 (ком. бронепоезда Быстрых) и вместе с бронепоездом отступает до Перми. (Фото в Приложение № 9) 

В Перми он комендант поезда Центроброни штаба 3 армии (ком. поезда Орлов), а в декабре 1918 года передает бронепоезд № 5 Петроградской команде Макарова и позднее направляется с командой в Нижний Новгород на Сормовский завод для получения нового бронепоезда. Весной 1919 года получает поручение формировать части для бронепоездов выходящих из Сормовского завода, где был начальником 1-й запасной бригады, затем адъютантом той же части и председателем ячейки РКПб Управления броневыми силами (Фото в Приложение № 10). 

В ноябре 1919 года Постановлением Нижнегородского Губкома направлен на Урал на партийно-советскую работу. Скорее всего, это было вызвано, тем, что в ноябре этого же года начался вывод 3 Армии, в том числе и 29 дивизии в полном составе с линии фронта и фактически этим началась реорганизация 3 Армии и ее дивизий с дроблением ее полков и бригад по различным фронтам и армиям. Часть бывшей 3 Армии была преобразована в 1-ю Революционную Армию Труда, решение о сформировании которой на базе 3-й армии Восточного фронта было принято Совнаркомом 15 января 1920 года.

В своей автобиографии Николай Иванович пишет, что по прибытию в Каменский завод он с января 1920 года работал Председателем, а затем Секретарем Каменского РК ВКПб. Это косвенно подтверждается партийными документами того периода. Почему косвенными? Дело в том, что партийные документы, а именно протоколы партийной организации райкома сохранились лишь частично с 15 декабря 1919 года протоколом № 4 и не содержат до этой даты протоколов выборных собраний. Велись они в амбарных книгах и разными людьми, избираемыми на каждом собрании, и ими подписывались. Мало того в них зачастую отсутствуют инициалы выступающих, их должности. Однако уже в следующем протоколе № 5 (дата не указана) Сенокосов выступает по вопросам организации субботников, вопросам исключения из рядов ВКПб, по вопросам подыскания помещения для районного комитета и партийного клуба. В протоколе № 6 от 1 февраля 1920 года он выступает по вопросу создания отряда ЧОН и избирается его командиром (Фото в Приложение № 11). Эти вопросы, несомненно, прерогатива председателя или секретаря РК. 

Но это продолжается недолго. 28 февраля 1920 года в Каменский завод прибывает после лечения от тифа Яков Федорович Прокопьев. Теперь он не административно высланный «Бальма», а бывший чекист и начальник Особого отдела ВЧК по 51 дивизии 5 Армии. И хотя он так же из категории «реорганизованных» армий, но революционный дух он не утратил и немедленно становится председателем райкома ВКПб. 

Первым делом он берет в руки делопроизводство в райкоме. Отныне все протоколы общих собраний подписывает только он и в протоколе № 19 от 23 апреля 1920 года появляется пункт 8 о том, что «под крылом Упродкома свивается контрреволюционное гнездо из местной буржуазии и вернувшихся от белых, в Губсоюзе и Райсоюзе под видом приема буржуазии как специалистов, кроме того вся эта организация идет вразрез с интересами Революции, то по этому поводу поставить в известность Екатеринбургское ЧК, что бы таковой выслал членов». Чуть ниже: «вменить в обязанности всем товарищам коммунистам быть революционными сыщиками и следить за каждым движением белой своры».

Далее идет пункт 11 «Об отряде особого назначения. «О назначении начальника отряда взамен исключенного из партии Сенокосова». За что исключили из партии Н. И. Сенокосова, и при каких обстоятельствах, ответа на этот вопрос я в документах не нашел. Новым командиром ЧОНа становится К. А. Кузнецов. 

К этому времени Прокопьев уже знает о своем будущем назначении начальником милиции Каменскогоо завода. Но вызова или приказа по НКВД еще нет, и он ставит на собрании вопрос «О выборе одного члена Комитета вместо выбывающего к месту службы тов. Прокопьева». Новым членом комитета становится Кочнев. Смену, как и своих сторонников, надо растить. 

2 мая 1920 года им же ставится вопрос о выборах представителя в Чрезвычайную комиссию (тройку) вместо В. Ф. Головина. Собрание решает вопрос положительно. Он достиг того что хотел, он практически хозяин Каменского завода как председатель РК ВКПб, как начальник РКМ НКВД и член будущей всесильной тройки. Открывается перспектива и на губернскую должность. 

Наш же герой остается без работы и лишь в 1921 году получает скромную должность начальника отдела учета рабочей силы, затем работает председателем Каменского общества потребителей, Талицкого общества потребителей, кладовщиком, податчиком топлива на паровозы в Талице, зав. хозяйством и экспедитором Каменско-Синарского Рудоуправления, зав лесоскладом строительства Сухоложского цементного завода и в 1932 году агентом по снабжению «Синарстроя». Живет трудно, семья из 5 человек, к тому же обнаруживается застарелая язва желудка. Он работает на дому, пишет и рисует вывески, плакаты. Целый год лежит в Каменской больнице и в конце 1933 года его отправляют для лечения в Свердловск в Физинститут. 

20-е годы это годы крушения иллюзий бывших командиров и бойцов 29 дивизии и ее полков. Многие из них не нашли себя в новой послевоенной жизни. Расформирование полков, дивизий и самой 3 Армии больно ударило по самолюбию героев, как они сами себя считали и считали достаточно заслужено. Затем замена продразвёрстки продналогом, использование рынка и различных форм собственности, НЭП, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы (1922-1924), в результате которой рубль стал конвертируемой валютой. Затем обвинения многих бойцов армии в троцкизме. Для них в политике тех лет многое было непонятно. В 20-х не может найти себя бывший командир полка Красные орлы Ф. Е. Акулов, выходит из партии знаменосец полка Яков Овсянников, да и сам Я. Ф. Прокопьев выйдет из партии в 1923 году. Сложное это было время. 

Однако бывшие бойцы не потеряли связи друг с другом и старались помочь друг другу в сложных жизненных ситуациях. Особенно проявилось это в начале 30-х, когда появились льготы для участников Гражданской войны и повсеместно создавались комиссии при РИК-ах по делам бывших красногвардейцев и красных партизан. На комиссии возлагалось ведение списков, проверка анкет и документов, ведение личных дел, выдача удостоверений. Создалась такая комиссия и при Каменском РИК и мало кто знает, что на сегодняшней ул. Ленина в нынешнем неказистом здании автогаража школы ДООСААФ был открыт магазин, где в условиях тогдашнего дефицита бывшие красногвардейцы и партизаны могли купить товары и продукты по льготным ценам. В народе этот магазин назывался «Партизанским». 

Идентичная комиссия была создана и при Уральском облисполкоме где, скорее всего стараниями бывших соратников по дивизии, Николай Иванович в сентябре 1933 года после выписки из Физинститута стал секретарем областной комиссии. В подтверждение его службы в 29 дивизии выступили Л. А. Дудин, К. Г. Полуяхтов, П. М. Тарских, И. И. Кесарев. По воспоминания родных к нему приезжает Ф. Голиков будущий маршал и начальник ГРУ. Но и это продолжается недолго, перед войной он снова в Каменском заводе.

Как протекала его жизнь в период Великой отечественной войны, сведений мало. Живет он в доме № 8 по переулку Пугачева. Его сын Аркадий уходит на фронт и 30 августа 1943 года пулеметчик Аркадий Сенокосов погибает в боях у села Шведчики Брянской области, там же и похоронен  в березовой аллее. Дочери выходят замуж и понемногу покидают Каменский завод. Один за другим уходят из жизни каменские бойцы его роты и ему уже за пятьдесят. Остатки своих дней Николай Иванович посвящает памяти этих бойцов, он активно работает с пионерами, оформляет стенды и выставки посвященные Гражданской войне и его 1-му Крестьянскому коммунистическому полку «Красные орлы» (253 полку РККА) в котором он был, пусть и не долгое время, первым командиром 6 каменской роты и фактически одним из первых основателей «Шанго контрами» т. е. будущего 225 Китайского интернационального полка полегшего полностью под Выей и Верхотурьем (Фото в Приложение № 12-15). 

Просматривая каталоги Каменского муниципального музея размещенные в интернете я не нашел никакого упоминания о нем как и о вообще о Гражданской войне, не говоря даже о стендах о гражданской войне которые Сенокосов оформлял. В городе долго еще бродили отзвуки старых слухов 20-х и 30-х годов, что на самом деле он белый офицер. Много белых пятен и неясностей в его биографии. Позднее каменский краевед В.Ермаков пояснил и эпизод с красной дорожкой к церкви. По его мнению, он относится к свадьбе другого каменского купца. 

В самом конце 50-х маршал Ф. И. Голиков в процессе подготовки к изданию его книги «Красные орлы» и празднования годовщины освобождения Урала от Колчака приезжал в Катайск и в Свердловск, встречался с однополчанами, но, к сожалению, Николая Ивановича уже не было. На встречах присутствовала его вдова Александра Михайловна Сенокосова (Сарапульцева), та самая фото которой я случайно нашел в альбоме В. Ю. Полуяхтова. (Фото в Приложение № 16) 

Николай Иванович Сенокосов умер в декабре 1958 года и был похоронен на ныне заброшенном «Новом» кладбище у бывшей шахты «Красный горняк» (Фото в Приложение № 17). Семейный его архив взял журналист газеты «Каменский рабочий» В. Шендриков и… как водится, исчез с ним. 

В последние годы Николай много читал, и закончить материал можно стихотворением, которое он любил. Автор его мне неизвестен. 

«Догорает свеча, догорает, а другого светильника нет.
Пусть мой труд остановки не знает, пока длится мерцающий свет.
Пусть от дрёмы, усталости, скуки, ни на миг не потухнет мой взгляд.
Пусть мой ум, моё сердце и руки сделать всё, что возможно, спешат.
Чтоб во сне меня мысль утешала, что последняя вспышка огня,
угасая во мраке. застала, за работой полезной меня.
Чтоб уйдя поневоле к покою, мог сказать я в тот горестный час,
что умножил хоть каплей одною, добрых дел моих скудных запас.»